Рафаэль Сабатини
Одиссея Капитана Блада
его светловсть.
Он произнес эти слова с ледяным достоинством, которое весьма умело
напускал на себя. У его светлости к тому же было омерзительное настроение.
сообщив министру иностранных дел о блесчтящем успехе своей миссии, он был
поставлен сейчас перед необходимостью послать дополнительное сообщение с
признанием, что успех этот оказался эфемерным. И так как губы майора
Мэллэрда кривились насмешкой над таким доверием к слову пирата, его
светлость еще более резко добавил:
-- Мои действия оправданы благополучным возвращением полковника Бишопа.
По сравнению с этим, сэр, ваше мнение не стоит и фартинга [71]. Вы должны
отдавать себе отчет в этом!
-- О, как вам угодно, ваша светлость! -- с иронией процедил майор
Мэллэрд. -- Конечно, полковник вернулся живым и невридимым, но вот там в
море такой же живой и невридимый капитан Блад снова начнет свои пиратские
разбои.
-- Сейчас я не намерен обсуждать этот вопрос, майор Мэллэрд.
-- Ничего! Это долго не протянется! -- зарычал полковник, к которому
наконец вернулся дар речи. -- Я истрачу все сове состояние до последнего
шиллинга, я не пожалею всех кораблей ячмайской эскадры, но не успокоюсь до
тех пор, пока не поймаю этого мерзавца и не повешу ему на шею пеньковый
галстук! -- От бешеной злобы он побагровел так, что у него на лбу вздулись
вены. Слегка отдышавшись, он обратился к майору: -- Вы хорошо сделали,
выполнив указания лорда Джулиана! -- И, похвалив Мэллэрда, он взял Уэйда за
руку: -- Пойдемте, милорд. Нам нужно все это обсудить.
Они направились к дому, где с большим беспокойством их ждала Арабелла. далее